Эдуард Тополь. «Русская дива»
Название: «Русская дива»
Автор: Тополь Эдуард
Издательство: АСТ
Год издания: 2004
Тираж: 3000 экз.
ISBN 5-17-021675-0
1.
«Тополь — автор, пожалуй, самых скандальных политических детективов. Тополевские книги читаются запоем, от них трудно оторваться».
Комсомольская Правда, Москва.
Недавно я совершил один из своих немногочисленных героических поступков. Я прочитал книжку Э. Тополя «Русская дива».
Ага, того самого Эдуарда Тополя, несравненного мастера эпистолярного жанра, что писал трогательные открытые письма Березовским, Путиным и разным прочим шведам.
Помню, как дружески пенял он не успевшему еще впасть в опалу олигарху: нехорошо, мол, Борис Абрамыч, всю же ж нацию нашу подводите под монастырь своей преступной жадностью.
Талант ваш, без ложной скромности, велик и многогранен: это ж надо было суметь полстраны вывезти в края с более мягким климатом, да так, чтоб русские еще и должны остались… но пора, пора уже с русским народом как-то поделиться, детский сад там построить или хотя бы ящик водки купить, проставиться. А не то ж, спаси Яхве, пойдут погромы: им, русским, это только давай, и украдешь-то всего ничего, а они сразу морду бить и евреек хватать за национальное достояние. Дикий же народ, пьянь и быдло, а к тому же евреев не любят, Бог весть почему.
Не послушал его Борис Абрамыч, тут и загнали его злые русские антисемиты аж в туманный Альбион. Сидит там и не знает, что с уворованной половинкой России делать: и бросить жалко, и продать невозможно. И оттого нету у нас теперь ни водки, ни страны, и даже в морду дать некому.
И Путин вот тоже не слушался Тополя, пострелял всех норд-остовских террористов да еще кучу народа положил химическими удушливыми газами, так что нечего ему теперь и жаловаться, что рейтинг висит на полшестого, сам виноват.
Писал Тополь и американскому президенту, но тот его и читать не стал, а это значит, что у Америки тоже все еще впереди.
А еще, по слухам, имел Эдуард Тополь какое-то отношение к службе безопасности моего друга Кости Калинина, да только давно уже застрелили Костю друзья-бизнесмены за малую долю совместно уворованного народного достояния, и ничего теперь у Кости про Тополя не узнаешь.
Несмотря на столь богатую биографию Э. Тополя, с творчеством его я был до недавнего времени практически незнаком. И, честно скажу, знакомиться не собирался.
2.
«Тополь использует все и вся, что делает бестселлер — убийство, интригу, секс, любовь, юмор — и, самое главное, не разочаровывает в конце».
Бирмингем Ньюс, США
Приятель мой, хоть и живет в Питере около двадцати лет, так и остался настоящим москвичом.
Вы, скорее всего, уже не застали старой Москвы и эту особую породу людей, заботливо выращенную в пределах Садового кольца, но они были, и это исторический факт. Жители старой Москвы всегда себе на уме. Они везде умеют заводить полезные связи и знакомства, им нет равных по части обустройства быта в любой точке земного шара, они обожают устраивать свои и чужие дела, покупать на распродажах, женить и жениться, ходить в гости, крестить детей и давать полезные советы.
Настоящий москвич может полчаса торговаться с частником, скинуть полста рублей с первоначальной цены проезда и дать при выходе двести рублей на чай.
Москвичи щедры, жизнелюбивы, приветливы, радушны, хлебосольны и любвеобильны, хотя и не знают меры в своих добродетелях. Пирожок, предложенный москвичом, лучше съесть сразу, потому что все равно запихнут от широты душевной, и не обязательно в рот.
В школе москвича научили, что за пределами МКАД жизни нет, поэтому он так радостно встречает случайно забредших к ним жителей Питера и так жалостливо к ним относится.
Но больше всего настоящие москвичи любят сплетни, слухи и враки. Оооо! настоящий москвич просто дня без них прожить не может.
Скажем, Генеральный секретарь еще пускает последние пузыри, а вся Москва уже гудит от телефонных звонков: «ОН ушел», — шепчет москвич в трубку и тут же дает отбой. Понимающему достаточно, а позвонить нужно еще в тысячу разных мест, пока не опередили.
Поэтому москвичи давно и трепетно любят Эдуарда Тополя, как признанного мастера политической сплетни с элементами жесткого порно.
Но тут на моем приятеле буквально лица не было.
«Ты знаешь, — задумчиво вертя в руках злополучную книжицу, признался он мне, — Я никогда не был антисемитом. Но, после того как я прочел эту книгу, мне хочется спасать Россию по старому, проверенному веками способу.» Ага, типа титановый ломъ и газенваген™, он просто человек деликатный и пока еще стесняется называть вещи своими именами.
Книжку эту он хотел попросту выбросить, но тут уж я вцепился в нее обеими руками: надо ж было узнать, что это за секретное оружие, способное превратить в кровожадного антисемита кроткое и жизнелюбивое существо, к тому же хорошо обеспеченное материально.
3.
«Тополь держит сюжет в напряжении и интригует тайной, разворачивая блистательную панораму российской жизни».
Цинциннати Пост, США
Любопытен и сам момент появления этой книги в продаже. В то время, когда весь еврейский интернет трепещет и стращает друг друга ужасными погромами, а православные депутаты пишут письмо турецкому султану, выпустить подобную книгу можно только при осознанном желании накалить ситуацию еще более, но уже с другой стороны. А то ведь русские по непонятной причине не хотят громить евреев, как их не уговаривай. Евреи к погромам готовы, а вот русские ни в какую, хоть плачь.
Собственно сюжет книги Э. Тополя достаточно незатейлив и вполне традиционен для современной иностранной литературы. Вариации этой темы, например, являются основой повествования и в «Осиной фабрике» Бэнкса, и в «Невидимых монстрах» Паланика, да и во многих других произведениях иностранных авторов.
Русская песенная традиция выражает этот сюжет следующим образом: «Но недолго он с ней наслаждался, в ней под утро сеструху узнал».
Добавлю, что в русском фольклоре он вполне проработан так называемым «русским городским романсом» тридцатых годов (в качестве примера навскидку могу привести песенку «В маленьком притоне Сан-Франциско» или процитированную уже послевоенную песню «Кардинал из Ватикана»). Как говорится, ни добавить, ни убавить. Поэтому, наверное, этот сюжет даже в современной русской литературе, охочей до всяческих извращений, практически не используется.
Однако тут мы имеем дело не с чахнущей русской литературою, а с Эдуардом Тополем, который велик и славен как раз тем, что он всегда в русле передовых литературных идей и сюжетов.
В России, ребята, все люди — евреи. По крайней мере все те, о ком стоило бы упомянуть. Конечно, где-то на заднем плане смущенно топчется аморфная славянско-татарская масса, куда же без нее. Она, конечно, евреев не любит, а любит пить водку, брать хворостину и гнать жида в Палестину; однако при этом настолько тупа, что и это у нее не получается без еврейского руководителя.
Другое дело — КГБ. Но и главный гонитель евреев, полковник Пятого управления Барский, тоже на поверку оказывается незаконно прижитым евреем, сыном умерщвленного в ГУЛАГе великого еврейского композитора и при этом, для полноты сюжета, потомственным русским дворянином и злобным антисемитом.
Эта человеческая трагедия составляет одну из наиболее драматических сюжетных линий романа.
Кроме него, в романе присутствует половой террорист журналист Рубинчик и настоящие русские женщины, все как одна девственницы до роковой встречи с ним. Настоящие русские женщины поголовно мечтают немедленно расстаться с девственностью и родить ребенка при одном только взгляде на упомянутого Рубинчика, но удается это не более чем полутора-двум сотням из них, ибо силы Рубинчика небеспредельны. Остальные настоящие русские женщины в романе подразумеваются, но остаются неоплодотворенными Рубинчиком, потому что роман не резиновый, да и КГБ его безжалостно преследует. Трагедия русских женщин тут подробно не разрабатывается, но ясно, что и она не из маленьких.
Одна из настоящих русских женщин обладает совершенно уникальным строением женского интимного места и одновременно является дочерью полуеврея Барского. Разумеется, она влюбляется в Рубинчика с первого взгляда и вступает с ним в страстную половую связь, а папа-антисемит за это отбивает Рубинчику мужские половые органы в лучшем стиле палачей-чекистов и тем лишает его возможности продолжить свой нелегкий труд на ниве полового воспитания русской молодежи.
Трагедия Рубинчика образует вторую сюжетную линию романа.
Другая настоящая русская женщина, вступившая с Рубинчиком в половую связь еще в детском возрасте, носит его светлый образ в своей высокой груди и в память о нем вступает в интимные отношения только с евреями. У нее также уникальное строение интимного органа, хоть и не такое уникальное, как у дочери Барского. Полковник Барский без ума от нее, но, пока не выясняется, что он тоже еврей, ему, разумеется, ничего не светит.
В общем, с женщинами Барскому тоже не везет, и эта сюжетная линия не менее трагична, чем первые две.
Разумеется, упомянутые сюжетные линии развиваются не обособленно, а в тесном сплетении и взаимодействии. И конечно же, догадливый читатель уже подозревает, что Барский и Рубинчик — братья, сыновья великих еврейских композиторов братьев Грасс, причем непонятно, кто из братьев Грасс был отцом Барского, потому что мать его, настоящая русская женщина, не смогла отдать свое сердце одному из них и потому спала с обоими. Его ж не обманешь, догадливого читателя.
Но есть в романе и еще одна сюжетная линия, совершенно обособленная. Разумеется, она также связана с настоящей русской женщиной, имеющей уникальное устройство женского полового органа и предпочитающей в постели евреев. У нее простое русское имя Ольга, живет она в городе Киеве. Муж ее Игорь, успешный политик и бизнесмен, имел неосторожность перейти дорогу еврейской мафии, в результате чего он вместе с женой попал к главному еврею Иосифу в заложники. Тут-то и выяснилось самое пикантное: муж Ольги сильно подорвал в политических баталиях свое мужское здоровье и к исполнению мужских обязанностей неспособен, так что Ольга, несмотря на замужество, осталась девственницей. Разумеется, Ольга не может удержаться и немедленно вступает с упомянутым Иосифом в самые что ни на есть внебрачные игры. Естественно, по собственной инициативе — такие уж они, настоящие русские женщины.
Ольга просит Иосифа убить своего мужа и взять ее в жены, но Иосиф по-еврейски глубоко порядочен и не может пойти на убийство заложника, хотя и питает к Ольге самые нежные чувства в силу уникальности ее женского устройства. Разгневанная Ольга остается на бобах с русским мужем-импотентом и прижитым незаконнорожденным сыном Славой, которого воспитывает в свирепом антисемитском духе. Сломленного Игоря Иосиф взял под себя; а впрочем, тот недолго после этого прожил — спустя некоторое время от непомерных еврейских поборов взбунтовались поднадзорные и порвали ему промежность до самого затылка. Потом уже Слава вырос, отомстил за Игоря, а организацию генетического папаши разгромил вдребезги, да и самого папашу грохнул за сексуальные эксперименты.
Действие этой полной драматизма сюжетной линии происходит в X веке нашей эры. Высокие, высокие отношения.
Каким боком, спросите вы, история журналиста Рубинчика связана с царем Иосифом? Дело в том, что невзрачный Рубинчик как раз и был в прошлой жизни хазарским царем Иосифом, и именно генетическая память толкает его на развратные действия в отношении малолетних коренной национальности.
Того, кто считает, что эта линия сюжета недостаточно драматична, по-моему, и человеком-то считать нельзя.
Кроме того, в романе присутствует Политбюро и его серый кардинал Андропов, русские таможенники, опричники-милиционеры; все, разумеется, садисты и антисемиты. Несколько второстепенных положительных героев, само собой, евреи, диссиденты, валютчики — словом, настоящая русская интеллигенция. Ну и семья Рубинчика, конечно, как без нее. Семья вместе с папой переживает — отчего же нас и нашего папу так не любят злые русские? Счастья своего не понимают, вот что.
Вы еще не запутались? успокойтесь, с сюжетными линиями на этом покончим.
Роман, как водится, заканчивается счастливым и неудержимым половым апофигеем: еврейский выкрест-экстрасенс восстановил попранное мужское достоинство Рубинчика, и все герои безудержно предаются венерическим забавам на пограничном белорусском вокзале.
4.
«Тополь пишет с таким знанием российской жизни, которого не могут достичь ни Ле Карре, ни Дейтон. Головокружительные тайники информации»
Нью Сосайети, Великобритания
Но разве мог Тополь ограничиться одним интересным, лихо закрученным сюжетом?
На женском половом органе, пусть даже самого необычного устройства, далеко не уедешь.
Нет, удивительно точные картины русской жизни не могут существовать без громких, зажигательных, злободневных идей.
Автору современной литературы нужны идеи, нужны как воздух. А где же их взять, если в школе учился плохо и даже на скрипочке играть не выучился по национальному обычаю?
Обычно современные авторы поступают так: раскопают какого-нибудь болезного историка, идеи которого много лет назад научная общественность переварила и высрала, и выдают их за эпохальное откровение, плод своих тяжких раздумий и многолетнего копания в архивах. Таким образом поступил, например, Д. Браун в своем «Коде Да Винчи», и тут же литературная общественность взвыла: плагиат! это мы, мы это раньше украли, это наши идеи! Бедняги-альбигойцы заворочались в своих могилах, но дело, как всегда, кончилось ничем: уж больно прецедент опасный. Вдруг и впрямь читатель заинтересуется и найдет первоисточник, и на что тогда авторам жить прикажете?
Э.Тополь, разумеется, и тут идет дорогой Мастеров. Идеи его поражают своею застарелой новизною, но более апломбом, с которым эти идеи выдаются за те самые, эпохальные откровения. Идей этих, впрочем, не так уж и много, зато они реализованы с истинно русской широтою и еврейским глубокомыслием.
Скажем, что нового в том, чтобы громогласно заявлять: Россия — страна во все времена нищая, убогая и грязная, ее история — это история многовекового рабства, бесправия, зверства, насилия и политических неудач, имеющих своей причиной национальный русский характер? Что русский народ изначально туп, безволен и жесток, русские правительства всех времен — продажные суки, и все это скопом катится в тартарары уже несколько сотен лет? Что осталось-то до обрыва всего ничего, и спасти нас могут только Три Столпа Демократии — Тампакс, Блендамед и Пантин Про-Ви?
Нет, г-н Тополь привык оперировать точными цифрами: «Конечно, в этом двухсотмиллионном концлагере еще можно встретить сотню совестливых людей, но даже лучшему из них понадобилось сотворить и собственными руками взорвать атомную бомбу, чтобы после этого ужаснуться содеянному и вернуться к человечности»©.
Да, сто человек минус Тополь, Сахаров и семья Рубинчиков — негусто нас в России осталось, совестливых. А вдруг за это время еще кто-нибудь умер и нас тем самым осиротил навеки? Буквально катастрофа. Бомбу что ли взорвать, чтобы ужаснуться содеянному и встать на путь человечности?
А все генетика проклятая. Русских, если кто еще не знает, вовсе и нету. Они вымерли тысячу лет назад, поголовно погибли в войнах с иудео-хазарами. Это был красивый, здоровый, храбрый, жестокий, вероломный и великодушный народ, от которого остались только женщины да их тупые, безвольные и выродившиеся данники-славяне, носители всех генетических болезней мира. Русский народ можно восстановить только путем вливания свежей крови, путем тотального оплодотворения всех заслуживающих мужского внимания женщин сильной и жизнеспособной расой. Конечно, в идеале это должны быть евреи, но… Невозможно без слез читать горькие сетования Рубинчика: «Всей еврейской спермы мира не хватит, чтобы восстановить здоровье этого народа». Правда, не все для нас потеряно, утешает Тополь. На худой конец, шведы и англичане сгодятся.
Оттого и любят Россию евреи, ох как любят! Любят как замужнюю женщину, которую еврею нужно непременно оплодотворить, такой уж у евреев добродушный и неуемный национальный характер, не могут пройти мимо чужого горя. А муж.. да что муж! он, по совести ежели, еще и счастлив быть должен, что с его жену еврей отымеет, он ведь не просто ебет-с, а о здоровье русской нации печется.
«Здесь была его Россия. Тридцать лет назад она била его, мальчишку, обзывала „жидом“, валила на землю, заламывала руки, мазала губы салом и заставляла жрать это сало вместе с землей и пылью… Но он прорвался! И теперь она, эта же Россия, принадлежала ему … и своей упругой шеей, потемневшими сосками белой груди, трепетной впадиной живота, доверчиво распахнутыми объятиями чресел. Он любил ее в эту минуту. Он любил эту русскую землю так полно и нежно, как ни один русский… Что-то, какое-то подсознательное чутье… говорило ей, что только с ним — евреем! жидом! — возможна такая полная, такая почти враждебная половая полярность. Она, эта русская дива, будет всегда видеть в нем Бога… она даже в самых потаенных уголках своего сознания будет молиться на него и нежить в себе его образ»©
Вот для чего пришли евреи на эту землю, бросив иудейские святыни и все нажитое непосильным трудом, вот для чего они терпели и черту оседлости, и национальное унижение, и процентную норму, и пятый пункт. Вот чего добивалась Иудео-Хазария, вот для чего революция делалась, вот за что Сталин вейсманистов-морганистов в лагерях гноил.
А вы — погромы. Стыдно, господа русские, стыдно.
Краткая аннотация: Настольная книга антисемита
Язык изложения: Убедительный
Стоит ли читать: Если есть деньги на титановый ломъ™ — обязательно
© Сигизмунд Трах, 2005