Глава 16

Артура разбудили голоса. Чертовски громкие голоса из рубки.

Артур зевнул и решил посмотреть на человека, способного так орать посреди ночи.
— Ты совсем свихнулся, Зафод, — вопил Форд, размахивая руками — Магратея — это миф, это сказка, которую рассказывают на ночь родители, если хотят, чтоб их дети выросли экономистами, это небылица…
— Как раз вокруг этой небылицы мы сейчас и летаем, — орал в ответ Зафод, выпрыгивая из тапочек.
— Где ты летаешь в свободное время — твои дела. Вопрос в том, где сейчас корабль!
— Компьютер! — взревел Зафод.
— О Боже, только не…
— Всем привет! Это я, Эдди, ваш бортовой компьютер, и я просто тащусь от нашей тусовки и от всех этих программ, которые вам только не лень сквозь меня прогонять…
Артур ошарашенно взглянул на Триллиан. Та пожала плечами, но тут же приложила палец к губкам.
— Компьютер, — Зафод вдруг успокоился. — Скажи нам еще раз, где мы сейчас находимся.
— Раз плюнуть, босс, — довольно заурчал компьютер. — Мы с вами, сэр, в настоящий момент находимся в трехстах милях над поверхностью легендарной планеты Магратея.
— Нашел доказательство, — пробурчал Форд, отдуваясь. — Я бы этому компьютеру даже свой вес не доверил бы посчитать.
— А я могу, как два… гмм… — радостно затараторил компьютер, не забывая пробивать ленту. — Я мог бы также разрешить все твои личные проблемы с точностью до десятого знака после запятой, если это тебе как-то поможет.
Триллиан вмешалась в спор.
— Зафод, — сказала она примирительно. — Мы вот-вот окажемся над дневной стороной планеты, как бы она ни называлась.
— Что значит — как бы ни называлась? Мы ведь нашли ее там, где я предсказывал, а?
— То, что там есть планета — бесспорно. Вот только я не отличу Магратею от любого другого куска холодного камня. Кстати, начинается рассвет.
— Ладно, ладно, — пробормотал Зафод. — Терзаете мою душу, так хоть глаза порадуются. Эй там, на мостике!
— Всем привет! Чем могу?…
— Тем, что заткнешься и еще раз покажешь планету.
И вновь экраны были темны. Где-то внизу, едва различимая в ночи, проносилась под ними поверхность планеты и вновь терялась в темноте позади корабля.
В наступившей тишине они некоторое время смотрели на темные экраны. Но Зафод был слишком возбужден, чтобы молчать.
— Мы все еще над ночной стороной, — шептал он хрипло, а планета словно катилась на них огромным бейсбольным мячом.
— …Планета сейчас в трехстах милях под нами… — никак не мог успокоиться Зафод. Магратея! Он пытался сохранить в себе чувство этого великого, волнующего мгновения, но непонятный скептицизм Форда просто выводил его из себя. О Магратея!
— Всего несколько секунд, — бормотал он, — и мы увидим… Ааа!
И они увидели. Даже самый черствый, битый жизнью, траченный метеоритной пылью космический волк не сможет остаться равнодушным, наблюдая с орбиты грандиозный спектакль рождения нового дня, но восход двойной звезды — одно из величайших чудес Галактики.

В абсолютную темноту космической ночи словно выстрелила ослепительная точка яростного света. Медленно поднимаясь над темным диском планеты, она постепенно расширялась в стороны тонкими изогнутыми лучами, пока не превратилась в узкий сияющий полумесяц, и вот, опаляя черный край горизонта неистовым белым огнем, два солнца, два раскаленных газовых шара, неторопливо и величаво выкатились и поплыли над планетой. Словно миллионы разноцветных световых стрел вонзились в атмосферу.
— Все, как в легенде… — выдохнул Зафод. — Двойные солнца Соулианис и Рахм!
— Или как их там, — заметил Форд небрежно.
— Соулианис и Рахм, говорю тебе! — отрезал Зафод.
Потоки безудержного света наполнили рубку. Душа, казалось, готова была запеть. Даже Марвин иронично мычал. В такие минуты он ненавидел людей особенно сильно.
Буйство световой феерии, однако, не смогло полностью растопить ледок неверия в скептической душе Форда. Да, он испытывал радость и восторг, но это был лишь восторг первооткрывателя: вот перед ним неизвестная, странная, загадочная планета, и он принимает ее такой, как есть. Фантазии Зафода начинали уже его раздражать. К чему эти басни для малолетних? Чтобы оценить красоту сада, вовсе необязательно воображать, что в нем обитают феи.
Для Артура все эти разговоры о Магратее вообще были китайской грамотой. Он попытался потихоньку выяснить у Триллиан, о чем идет речь.
— Я сама знаю о ней только то, что Зафод рассказывал, — прошептала она. — Кажется, Магратея — нечто вроде Атлантиды на Земле. Такая же древняя полузабытая легенда, в которую никто не верит, только в ней говорилось, что жители Магратеи зачем-то строили планеты.
Артур взглянул на экраны и моргнул. У него давно уже было смутное чувство, что в жизни его недостает чего-то очень важного. Теперь он понял, чего.
— На этом корабле есть чай? — спросил он.

Под ними простиралась широкая унылая равнина. Пиротехнические эффекты восхода остались позади, светила стояли высоко в черном небе, и их совместный свет словно оголил всю неприглядую серость, пыльность и тусклость поверхности планеты. Она выглядела так же привлекательно, как естественная обитель вурдалака, ушедшего на заработки. Временами казалось, что вдали, на пределе видимости, смутно виднеются какие-то образования, нарушающие ее однообразие — может быть, ущелья, горы или даже города, но по мере приближения к ним линии смягчались и расплывались, и вновь вокруг, насколько хватало глаз, было серое и гладкое пространство. Поверхность планеты была буквально изъедена временем, источена ее многовековым движением сквозь разреженную и затхлую атмосферу.

Несомненно, она была стара, немыслимо стара.
Серый пейзаж угнетающе действовал на воображение Форда. Непредставимый груз прошедших тысячелетий лежал на этой планете, и он чувствовал его тяжесть.

Форд смущенно покашлял.
— Ладно, предположим, что это вот и есть…
— Это вот и есть.
— …То, чего нету, — закончил Форд. — Говорю тебе, тут нет ничего.
— Не на поверхности.
— Правда? Ты собираешься начать археологические изыскания в промышленных масштабах? Тут копать не перекопать. Давай начистоту. Что мы ищем?
Правая голова Зафода отвела глаза. Левая наклонилась взглянуть, на что засмотрелась правая, но, не найдя ничего примечательного, вернулась к прерванному разговору.
— Что мы ищем? — беспечно переспросила она. — Да вечных ценностей, конечно. Экзотики там, приключений, но главное, я думаю — славы и денег…
Форд внимательно посмотрел на Зафода. Внутренний голос очень настойчиво убеждал его, что Зафод понятия не имеет, зачем он здесь.
— Мне не нравится эта планета, — голос Триллиан слегка дрожал.
— Брось ты, — отозвался Зафод. — Милая старушенция. За половину всех богатств бывшей Галактической Империи я готов заглянуть ей под юбку.
Совсем свихнулся, подумал Форд. Даже если предположить кучу совершенно невероятных вещей — пусть это и есть колыбель некоей давно рассыпавшейся в прах древней цивилизации, пусть она была когда-то битком набита деньгами — невозможно представить, чтобы спустя тысячелетия эти деньги чего-то стоили.

Он пожал плечами.
— А по мне, это просто мертвая планета.
— Неопределенность меня убивает, — сказал Артур с чувством.

Стресс и нервное напряжение в наше время действительно являются серьезными социальными проблемами во всех цивилизованных областях Галактики, и, чтобы никоим образом не усугублять эту ситуацию, прямо сейчас будут обнародованы следующие важные факты.

Планета внизу — действительно легендарная Магратея.
Результатом смертельно опасной ракетной атаки, которую через несколько мгновений предпримет древняя автоматическая система обороны, будут лишь пара разбитых кофейных чашек, сломанная мышиная клетка и синяк на верхней руке одного из членов экипажа, а также неожиданное возникновение и безвременная кончина горшка с петунией и юного невинного кашалота.
Чтобы не нарушать интриги повествования, пусть пока останется в секрете, на чьей именно верхней руке появится синяк. Этот факт вполне может оставаться предметом неопределенности сколь угодно долго, поскольку никакого значения не имеет.